Издатель:
Снегири
Дата выхода:
Июнь 2009
Номер в каталоге:
СНГ 040-2
Количество треков:
14
iTunes
Google Play
Яндекс.Музыка
Дебютный альбом спец-поп-группы «Кассиопея» из Минска
Они сочиняют эксцентричные, наивные, простые и очень привязчивые песни, выходят на сцену то в венецианских масках, то в костюмах межгалактических зайцев, то в накладных усах, то в темных очках. Их концерты превращаются в своеобразные новогодние елки для взрослых, для тех, кто помнит музыку из советских мультфильмов, слушает современную индитронику, любит смотреть на звезды и мечтать о высоком. То есть, для тех, кто в душе остался ребенком. Ну а свои песни Илья, Александр и Сергей сочиняют по мотивам детских фильмов, сборников логических задач, сборников любительских стихотворений и «Живой мертвечины» Питера Джексона.
Илья Черепко-Самохвалов (вокал, тексты, актер театра), Александр Либерзон (клавиши, музыка, театральный звукорежиссер), и Сергей Соколов (гитара, грузчик, сторож, снайпер стрелковой дивизии) толком не могут договориться, когда появилась их группа. Немудрено – все трое в разное время были в заняты в довольно заметном числе проектов, да и у «Кассиопеи» в истории был перерыв. Сходятся на том, что первая песня в таком составе была записана в 2001 году (это была композиция «На Луне»).
Илья: Мы сыграли, нам понравилось, все это дело стало набирать обороты – но просуществовали мы, фактически, недолго. Мы выпустили два с половиной альбома, и в 2004 году все заглохло. Но мы не распадались, мы как бы под капельницей были, просто ничего не происходило.
Александр: Мы думали записать третий альбом, записали пять песен, а потом все как-то остановилось. Какие-то дела обнаружились.
Две пластинки «Кассиопеи», созданной на почве совместного увлечения ребятами фильмами ужасов (и работы в театре) распространялись по схеме «из рук в руки», это был полный «самиздат». Третья так и не была закончена, и музыканты занялись сторонними делами. Но спустя три года простоя трио попалось на глаза белорусскому промоутеру Александру Богданову, который в тот момент работал с «Петлей Пристрастия», рок-группой, где также поет Илья (их дебютный выйдет на «Снегирях» осенью 2009 года). Богданов заинтересовался чудаческими песнями про космос и индейцев и организовал команде сначала один концерт, потом другой, потом визит в Москву на фестиваль Андрея Бартенева – и потихоньку завертелось. Первыми фанатами «Кассиопеи» стали «Елочные игрушки», потом подтянулись московские журналисты, и на фестивале «Можно» выступление группы уже было одним из самых ожидаемых моментов. Музыканты – как всегда – вышли в причудливых костюмах и масках. Единственный повторяющийся из образа в образ атрибут – накладные усы, а остальные детали концертного гардероба регулярно меняются, и в рамках одного выступления «Кассиопея» может оказаться на сцене и в роли микробов, и в белогвардейских нарядах.
Александр: Я так понял, что просто мода на идиотизм вернулась. Люди шутят, бесятся, мелодийки какие-то, мальчик козликом поет, костюмы такие – интересно.
На волне растущего интереса к белорусской музыки «Снегири» взяли «Кассиопею» под крыло, издав первый полноценный альбом группы – он состоит из вещей, входивших в те «самопальные» пластинки.
Пока Россия проникается светлыми чувствами к группе, признание, потихоньку приходит и на родине. Да-да, именно признание, а не притеснение – как поначалу, зачем-то, пытались заявить российские СМИ:
Александр Богданов: Нас никто в Беларуси не притесняет, это все выдумано журналистами. Смысл в том, что мы ко всем этим запретам не причастны, мы и к оппозиции не имеем никакого отношения. За два месяца до концерта любого я должен показывать группу худосвету, что нашу, что российскую. Про «Кассиопею» они особенного ничего не сказали. Главный критерий – чтобы не было пропаганды насилия, призывов свержения действующей власти, пропаганды антихристианских ценностей, наркотиков. Приносится афиша, три трека, пресс-релиз краткий, состав и желательно видео.
Нет, если мы сыграем на оппозиционном концерте, где лозунги всякие кричат, то тогда, конечно, все. Такие мероприятия проводятся регулярно, оппозиционный рок в фаворе, это считается круто: все поют на белорусском, отстаивают свободу, рубят рок тупой-тупой, поют, как все плохо. Есть список групп, которые не транслируются на радио, им нельзя официальные концерты давать – хотя сейчас вроде даже послабления начались.
Александр Либерзон: Среди здравомыслящих людей считается, что знаться с нынешней оппозицией – дурной тон.
Любой, кто пообщался с «Кассиопеей» во время их приездов в Москву, знает, что музыканты и вправду очень любят родной Минск – там чисто, тихо и красиво (этих качеств российской столице, по мнению трио, недостает).
Илья: Минск не обладает аксессуарами современного большого города, и этим он особенен. Все упорядочено, красиво, аккуратно, чистенько – как у архитектора Гитлера почти.
Илья: Вот Троицкий написал – гигантский профилакторий.
Александр: И мы там санитары.
Проблема «Кассиопеи», как и ее коллег лишь в том, что на родине банально негде выступать – ни о каких политических притеснениях речи не идет. В Белоруссии мало концертных площадок, промоутеры регулярно рискуют, привозя туда российские группы, поэтому местные артисты тянутся в соседние страны «на заработки». Однако, не с этим связан тот факт, что «Кассиопея», как и большинство других современных местных групп не поют на родном языке.
Илья: Белорусским языком не владеет 80% населения.
Саша: Только молодежь, которая как раз вот оппозиционно настроена, ну и бабушки.
Илья: Я вообще не могу представить себе ни одного текста на этом языке, я не могу их так сложить, чтобы мне самому понравилось. Разговорным я могу пользоваться более-менее сносно, но это редко бывает нужно.
Сейчас «Кассиопея» наслаждается вниманием прессы, чаще ездит на гастроли и уже работает над следующей пластинкой. Рабочее название – «Стивен Кинг и мы», и туда войдут уже вовсю исполняемые на концертах песни «Щупальце с планеты Икс», «Неинтересная женщина» и «Микки Маус на Тибете».
Александр: Необязательно, чтобы подпевали, просто – видишь, что у человека глаза блестят, и уже хорошо. Если он песню первый раз слышит, а глаза уже блестят – значит, наш, зомбировали. В зал смотреть интересно. Я могу во время песни разговор завести, если кусочек есть для этого годный.
Наша музыка танцевальная, да. Танцевальная музыка всякая бывает. Я недавно вспомнил, что у Брайана Ино какой-то из альбомов оказался танцевальным: я напился, включил наушники, и началось – притом, что альбом был эмбиентный-то.
Олег Нестеров: «Я слушал этот альбом, как взволнованный юноша. В конце концов я даже остановился – не мог вести машину, на меня накатывали приступы смеха и просто эмоции, которые опасны за рулем. Я сразу вспомнил Васю Шумова почему-то, времен «Чтения в транспорте». И подумал, что по наглости эти ребята переплюнут двух электромузыкальных принцев-подонков Гитаркина и Кострова. Мне просто захотелось с ними познакомиться. И предложить руку и сердце, ну или Крыло и Клюв, я все-таки Снегирь»
Александр Горбачев, «Афиша»: «То, что делает «Кассиопея», на самом деле точнее всего обозначить словом «капустник» — только без неприятных наносных призвуков, в свойском, шестидесятническом, смысле; как формулирует тот же Парфенов в первой книжке «Намедни» — «чистый самодеятельный артистизм»
Борис Барабанов, «Ъ»: «Что-то детское светлое позитивное сочетается с чем-то жестким, безнадежным и депрессивным – и вот это нравится всем музыкальным критикам. Поэтому «Кассиопея» понятна и близка в Москве, где все время ищут какую-то экзотику, основанную на отечественном материале»
Милослав Чемоданов, «Playboy»: «Крайне милая смесь интеллигентных романтических выдохов и откровенного ребячества с прихлопами»
Тагир Вагапов, «OpenSpace»: «Мы уже неоднократно говорили, что у «Кассиопеи» — лучший репертуар на русском языке и самые смешные концерты. И еще раз повторим»